Новосибирск и Новосибирская область: свежие новости, объективный анализ, актуальные комментарии

Почему академик Лаврентьев не стал жить в «богатом» коттедже и как Волчий лог превратился в сердце научного городка?

Коттедж был построен для академика Лаврентьева по заказу Хрущёва.

«Ведомости» продолжают цикл публикаций, посвящённых 120-летию академика Михаила Лаврентьева, — и сегодня свои истории нам расскажет улица Золотодолинская.

Своим «материальным» рождением Академгородок должен быть благодарен соратнику Михаила Лаврентьева — Сергею Христиановичу, который уже имел опыт создания Физико-технического института под Москвой. У него были хорошие связи в архитекторской среде, поэтому Городок строила элита с мировым именем и прогрессивными взглядами, считавшая, что в научном городе важна не уникальность домов, а уникальность людей.

— Городок родился в Волчьем логу — теперь это улица Золотодолинская, — рассказывает основательница Интегрального музея Анастасия Близнюк. — И одними из первых объектов Академгородка стали деревянный дом и три барака, куда осенью 1958 года переехал Михаил Лаврентьев с женой и своими учениками. Он сам хотел наблюдать за строительством Академгородка.

Домик, в котором жил Дед, прозвали «избушкой лесника».

Как вспоминает сам Дед: «Строили медленно и плохо. Выяснялось, что нет то цемента, то кирпичей, то машин...» А ещё местная партийная элита вставляла палки в колёса, «прихватизируя» стройматериалы, присланные Сибирскому отделению. Как-то Новосибирский совнархоз «умыкнул» стройматериалы на приличную сумму — с лёгкой руки первого секретаря обкома Кобелева. Лаврентьев не выдержал и поехал в город к товарищу Кобелеву: так, мол, и так, по какому праву своевольничаем? Тот сначала отпирался, а потом честно сказал Деду: «Я не знаю, за какие грехи тебя сюда прислали, добровольно-то из Москвы в Сибирь никто не едет. Забрали материалы и машины правильно. Если твоё дело стоящее — дадут ещё, а если не стоящее — значит, поступили правильно, у меня недостроены кинотеатр, оперетка, да и с жильём в городе нехорошо». Тогда Лаврентьев не растерялся, снял трубку телефона без диска набора номера (правительственная связь!), соединился с председателем Госплана и сказал, что стройка остановлена, ибо не выполнено постановление Совмина по снабжению техникой и материалами. На том конце провода прозвучало недоумённое: «Вам всё направлено в срок». Академик Лаврентьев иронично улыбнулся и передал трубку товарищу Кобелеву: «Москва не понимает, что происходит». Через несколько дней на стройку были завезены оборудование, техника и материалы.

Кстати, и дорога Новосибирск — Академгородок появилась благодаря академику Лаврентьеву. Осенью 1958 года её практически не существовало: машины вязли в грязи, а после ливней даже грузовики застревали. Дед случайно узнал, что строительная воинская часть построила дорогу Новосибирск — Аэропорт и собирается к месту новой дислокации. Поэтому быстро связался со своим «киевским знакомцем» министром обороны Гречко: мол, дайте нам солдатиков, «дверь в Европу прорубить». Через год всё было сделано.

Идея назвать Волчий лог Золотой Долиной пришла в голову академику Владимиру Титову той же памятной осенью 1958 года. Правда, глядя на аккуратные коттеджи учёных мужей, от которых веет благопристойным и академическим достатком, трудно поверить, что раньше здесь топили вручную печи, кололи дрова, валили сухостой и таскали вёдрами воду с реки Зырянки.

— Условия жизни отцов-основателей Городка были нелёгкими, особенно зимой, — продолжает экскурсию в прошлое Анастасия Близнюк. — Магазинов поблизости никаких не было, закупали коммуной всё необходимое и коллективно готовили. Была организована маленькая столовая, где все питались. Потом по инициативе Веры Евгеньевны в одном из бараков устроили домашний детский сад. А ещё Вера Евгеньевна, женщина прекрасного образования и дворянских кровей, занималась с молодёжью английским языком. Но прийти к ней на занятия можно было лишь в белой выглаженной рубашке и побритым.

Городские начальники считали Золотую Долину поселением вредным, незаконным и наглым. Как-то раз кто-то из «элиты» сказал Лаврентьеву в сердцах: «Да мы завтра пришлём трактор и снесём к чертям твою рухлядь!» Но Дед опять иронично улыбнулся: «Ну, полноте, батенька. Такими угрозами у нас в Золотой Долине мамы деток пугают: “Не будешь есть кашу, придёт злой дядя и сломает наш дом”. А дети смеются». И после этого разговора в Золотую Долину нагрянула проверяющая комиссия, которую возглавил инспектор по детским садам — решили по самому слабому звену ударить, по детям. Но после осмотра «детского барака» инспектор Вере Евгеньевне сказал, что, конечно, по правилам ваш детский сад надо закрыть, но многие детсады в городе могут позавидовать вашему уровню развивающей работы с малышами.

В этом заросшем бассейне запускал свои знаменитые «цунами» академик Лаврентьев.

А осенью 1959 года в Городок нагрянул сам Никита Сергеевич. Сначала устроил разнос за макет Академгородка, которым Лаврентьев очень гордился. «Надумали в лесу высотные здания сооружать?! — ярился Хрущёв. — Для чего? Это чтоб воронам легче было садиться, что ли?» Потом под раздачу попал и сам Михаил Алексеевич — вернее, его скромность. «Построили там хибарку, и в ней поселился академик Лаврентьев! — негодовал первый секретарь ЦК КПСС. — Говорят, что он в стужу и метели подушками окна закрывал!»

Прогулка «Лаврентьев и Хрущёв».

В общем, после этого было решено строить в Золотой Долине коттедж для Лаврентьева — рядом с «избушкой лесника», в которой он жил. Дом должен был быть представительным, чтобы перед товарищами из стран зарубежья не стыдно было. Так и построили коттедж №26 по улице Золотодолинской.

— Вера Евгеньевна отчасти отвечала за «художественность» этого дома, — мы с Анастасией обходим дом дозором по всему периметру. — Из окон Михаил Алексеевич должен был любоваться видом на ели и гулять по участку, над которым работали лучшие мастера ландшафтного дизайна.

На участке мы обнаруживаем старый и заросший бассейн: существует легенда, что здесь Лаврентьев устраивал свои знаменитые «цунами» — для гидродинамических опытов. Ну и купались в нём, конечно. Но большой участок и лакшери-коттедж (по меркам тех времён!) не пришлись по душе Михаилу Алексеевичу и Вере Евгеньевне — спустя пять месяцев они вернулись в свой уютный деревянный домик, оставив большой коттедж №26 для приёма представительных гостей.

Анастасия Близнюк рассказывает, что в этом коттедже придумали устроить что-то вроде клуба по интересам или дома учёных. Жёны учёных мужей посовещались и решили: будем устраивать в нём вечера отдыха — музицировать, петь, танцевать и выгуливать в свет свои новые наряды. Изобрели даже членские взносы, которые тратили на чайный стол — пирожные и конфеты. Пришло время новой традиции: каждую субботу собираться в 26-м коттедже, чтобы предаваться великой роскоши человеческого общения. Потом был построен настоящий Дом учёных, и 26-й коттедж окончательно превратился в гостевой домик.

Затем он использовался как музей СО РАН, но вот уже 8 лет знаменитый коттедж стоит пустой и грустный. Люди, далёкие от академизма и пиететов, приспособились жарить на его живописном участке шашлыки. До недавнего времени дом был исписан варварскими граффити — сейчас их отодрали от стен вместе со штукатуркой.

Наталия ДМИТРИЕВА | Фото Валерия ПАНОВА и из архивов СО РАН